Наконец-то: в
#играсудьбы3 - проза! Первое выполненное прозаическое задание приносит
Елена Кирсанова. И какое: "написать в прозе образ, который вас пугает" (автор задания
Анна Аион). Приготовимся к мурашкам...
Случилось это очень давно. Мне лет 14 было.
В далекое прошлое ушли детские страхи темноты: мерещившаяся мохнатая нечисть, огромный лохматый кот, прячущийся под бабушкиным письменным столом, за которым она днем проверяла тетрадки своих учеников.
Страшный Кот с горящими глазами, напоминающими два звёздных вихря, гипнотически затягиваюших в свою воронку, внутри которой пугающая неизвестность представлялась мне пустотой без конца и края, пустотой, в которой можно потеряться навсегда.
Я было совсем позабыла об этом детском ощущении присутствия в мистическом ( мифическом) пространстве, но однажды оно напомнило о себе, врезалось в память как некий ограничитель для двери, которую не стоит распахивать настежь.
В мои подростковые домашние обязанности, помимо других, входила уборка квартиры, которую нужно было пылесосить.
Пылесосить я не любила: пылесос неприятно и громко шумел, а еще я его неосознанно боялась. Да,да! Большая девочка боялась пылесоса. Объяснялся этот феномен легко: в детстве мне читали современную и модную тогда сказку-притчу "Ненасытный пылесос".
Я не помню, кто купил для меня ту книжку, но это была детская книжка с яркими картинками, помню, как сейчас. Они меня ужасали. На них ненасытный пылесос глотал всё подряд : от пыли и оторванных пуговиц до домов на улице...Я была впечатлительным, эмпатичным и доверчивым ребенком и сказку про пылесос воспринимала как вполне вероятное развитие событий в пространстве жизненных вариантов.
Пылесос виделся мне Зверем.
Позже, уже во взрослом возрасте, я пыталась найти ту книжку, чтобы понять: что же заставило меня так уверовать в этот образ. Но безуспешно. Наверное, она была издана небольшим тиражом.
Может быть, оно и к лучшему.
Чтобы мне не так страшно было пылесосить, я пела. Кому-то это может показаться странным, но так уж сложилось по жизни, что я всегда начинала петь, когда мне было очень страшно, очень больно, очень тоскливо, очень одиноко, реже - когда очень радостно.
Мне казалось, что когда я пою, вокруг меня образуется невидимый глазу светящийся кокон, который может защитить меня от всего плохого.
Поэтому, петь я любила, но, увы, не умела - не сложилось ни с музыкальным слухом, ни с владением голосом. Но разве это важно, когда поешь для себя?
Итак, пропев половину репертуара Анны Герман и убрав спальню, я, подхватив пылесос, пошла в гостиную.
Но едва я вошла в большую, как зал, комнату, мне стало как-то не по себе...
Неуютное чувство присутствия чего-то или кого-то постороннего холодком тронуло плечи.
Я вздрогнула, повернула голову в сторону окон, и... выронила пылесос.
Я не услышала звука его падения, словно он упал в какую-то бездну.
Я стояла онемев, остолбенев от ужаса.
Мне хотелось бежать, кричать, но я не могла пошевелиться: там, между окном и старинным, еще царских времен, фортепиано с клавишами, облицованными настоящей слоновой костью, слегка облокотившись на его крышку, стояла...Я.
Да, я. В том же, что был на мне, милом халатике для уборки: благородного серо- голубого оттенка, в мелкий цветочек, отороченном по краям хлопковым белым кружевом, которое почему-то называлось шитьём.
С той же прической - хвостиком и с моим обычным в то время неулыбчивым лицом, с сосредоточенно-серьезным выражением.
Я была того же возраста. Я стояла и смотрела на меня!
Но что-то неуловимо чужое, чуждое было в этом Образе.
Больше всего на свете в тот момент я боялась что Я-Она заговорит или начнет двигаться, или приближаться ко мне.
Мне казалось, что если это случится - я тут же умру от страха и потеряюсь в той самой пустоте без конца и края, которую в далёком детстве я угадывала в глазах огромного призрачного кота, таящегося по ночам под старым бабушкиным письменным столом.
( Продолжение следует)
Оставить сообщение: